ГАЗЕТА "СОВРЕМЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ"

Выпуск № 1(82), январь 2004 г.
все выпуски

Содержание

Литературное кафе

Рем Ховард: “Родство между Норвегией и Россией очень велико”

Рэм Ховард – норвежский писатель и поэт, широко известный в Европе. Начал он писать довольно давно. Первый его сборник стихов "Зов по герою" вышел в 1977 году. Ховард – это тот самый человек, которого не только читают глазами, но и слушают ушами, потому что его стихи часто становятся песнями. Российскому слушателю он может быть знаком по песням группы "А-ХА" и сольным альбомам Мортена Хакета. В ноябре в рамках 5-ой Международной ярмарки интеллектуальной литературы "Non fiction № 5" Рэм Ховард посетил Москву, представив сборник стихов "Страна Голгофы", составленный и переведенный специально для русского читателя.

Рэм Ховард согласился ответить на вопросы нашего корреспондента.

– Как давно Вы начали писать стихи и как Вы пришли к этому?

– Я начал писать стихи, когда мне было 15 лет. Дело в том, что в тот момент я очень увлекался музыкой: это и Боб Дилан, и Леонард Коэн, и в ту пору я хотел писать также проникновенно, как они.

– Ваша поэзия, как в 70-е, так и сейчас о вечном, о Боге, также Вы часто ссылаетесь и на Евангелие. Тем не менее времена меняются, и то, что Вы писали в 70-х, должно отличаться от того, что Вы пишите сейчас.

– Тема моих произведений остается неизменной. Это в первую очередь мое отношение с Богом и, конечно же, любовь. Но естественно трактовка этих тем претерпела некоторые изменения. Когда я был совсем молод, мои стихи были устремлены к Богу, а теперь – к земле, к праху. Сейчас я больше пишу о Человеке, о его конкретных проблемах, и я думаю, что жизнь, это то, что мы проживаем здесь и сейчас, а мечты о вечности, о следующей жизни – это всего лишь некий опиум.

– Нам известно, что Вы знакомы с норвежским певцом Мортеном Хакетом. Расскажите о вашем совместном творчестве. И, вообще, каково это – перекладывать стихи на музыку?

– Наше сотрудничество началось 10 лет тому назад, когда Мортен работал над созданием своего первого сольного альбома. В тот момент я выступал одним из авторов большой норвежской антологии, посвященной Иисусу и его жизни. Со мной вместе работал мой друг, композитор, он писал музыку ко многим моим стихам. Нам не хватало только того, кто смог бы исполнить эти творения. Тогда мы и пригласили Мортена. В свою очередь, он обратился ко мне с просьбой о написании текстов к его альбому. Это и стало нашим первым опытом совместной работы. Его альбом "Поэтическое Евангелие" вышел, он стал неким приложением к сборнику стихотворений известных норвежских поэтов по сюжетам Евангелия. Работая над песнями к альбому, мы отобрали несколько стихотворений и вместе перевели их на английский язык. Постепенно в процессе перевода собственных стихов с норвежского на английский я пришел к тому, что начал писать сразу по-английски. И вот летом этого года, я написал роман сразу на английском языке.

– При переводе с норвежского на английский, наверное теряются некоторые фразеологизмы, меняется смысл. Нет ли сожаления, что на иностранном языке не всегда возможно передать всю красоту своего родного языка?

– Безусловно, что-то теряется, но что-то и приобретается. Я сам в свое время много занимался переводами с английского на норвежский: это и Уильям Шекспир и Боб Дилан. По-норвежски, между прочим, это не называется переводом, это скорее пересказ, переложение.

– В одном из ранних интервью Вы говорите, что именно Мортен является тем исполнителем, который наиболее точно передает то, что Вы хотите донести в Ваших текстах, что он является наиболее верным посредником между Вами и слушателем. Ведь очень часто между исполнителем и поэтом не бывает взаимопонимания.

– Да, я и сейчас так считаю. Вообще я люблю, когда пишущий человек сам же и поет. Взять, например, Боба Дилана, Леонарда Коэна, Владимира Высоцкого. Но речь ведь идет не только о красивом пении, но и о том, чтобы это было подлинно, чтобы все вложенные в стихи чувства были полностью сохранены. В случае и с Диланом, и с Высоцким авторское исполнение – это хорошо. Но голос Мортена, по моему мнению, – универсальный, и поэтому его исполнение выше авторского. Я считаю, что его голос исполнен религиозности. Он как поющий ангел, и мне очень нравится как он исполняет мои тексты.

– В одной из Ваших совместных работ с Мортеном есть такая строчка: "Не делай свой выбор на основании мечты". Кажется, это звучит несколько пессимистично.

– Нет, это не так. Речь немного о другом. Есть такие люди, которые предъявляют очень высокие требования ко всему: к любви, к смыслу жизни. И это мешает обнаружению своих возможностей: они никогда не могут найти для себя что-то конкретное, определиться с работой, с выбором спутника жизни, потому что все это, как правило, не соответствует их высокому идеалу.

– В России многие знакомы с норвежскими сказками, но мало кто знаком с художественной литературой, с классикой.

– После того как 10 лет тому назад роман Юстейна Гордера "Мир Софии" был переведен на 48 языков мира, в том числе и на русский, норвежская литература стала очень популярна. Россия на сегодняшний день занимает 3 место по переводу норвежской литературы. Первые места принадлежат Голландии и Германии. Поэтому, я думаю, ситуация меняется.

– У некоторых россиян на слуху такие норвежские писатели, как Хьелль Аскильдсен и Эрленд Лу. Знакомы ли Вы с ними лично и существует ли в Норвегии братство писателей и поэтов?

– Я не так много читаю художественной литературы, в основном я читаю поэзию и специальную литературу, посвященную ей. Но как раз Аскильдсен и Лу – два очень солидных и важных норвежских имени, потому что каждый из них представляет свое поколение. Уже сейчас очевидно, что Аскильдсен, описывая в своих новеллах экономико-социальную проблематику Норвегии, останется в норвежской литературе навсегда. В Лу я не настолько уверен, но он еще молодой писатель и, возможно, свои лучшие книги он еще не написал. Но в последнее время в Норвегии положение писателей изменилось, некоторые их них стали известными персоналиями, почти как поп звезды, о которых пишут, говорят, чьи имена мелькают в светской хронике. Теперь среди молодежи Норвегии очень модно и престижно быть писателем. Когда я в 70-е годы заканчивал гимназию и меня спрашивали, кем я хочу стать, я не мог ответить, что писателем, меня скорее всего отправили бы к психологу.

– Магне Фурухолмен, участник группы "А-ХА", сказал однажды, что Россия и Норвегия похожи, они обе романтичны. А как считаете Вы?

– Я считаю, что родство между Норвегией и Россией очень велико. Когда я только начал задумываться о написании стихов, я познакомился с людьми, которые были увлечены Россией, и они при встречах со мной, как правило, первым делом говорили, что я внешне очень похож на русского, и я давно привык к этому, поэтому для меня это родство очевидно. Конечно, есть и некоторые различия, например, когда я еду в метро, я вижу, как все увлеченно что-то читают: книги, газеты, журналы. В Норвегии это не принято. У нас можно увидеть, как все сидят и играют в игры на сотовых телефонах или посылают sms-ки друзьям. И поэтому мне как человеку, имеющему непосредственное отношение к литературе, очень приятно видеть так много читающих людей.

– В нашу газету очень часто юные дарования присылают свои стихи, рассказы. Что может молодым, начинающим писателям посоветовать такой мэтр поэзии?

– Могу дать некоторые напутствия тем, кто только пытается дебютировать в качестве поэтов. Мне кажется, что они нашли такое сокровище, которое если хватит сил сохранить, они смогут пронести через всю жизнь. А это очень важно. Когда я был совсем маленьким, я мечтал стать футболистом, когда немного подрос, я думал о карьере поп звезды, теперь я определился и стал поэтом, и я считаю, что выше этого ничего нет, потому что поэзия – это такое дело, которым можно заниматься всю жизнь, даже тогда, когда все твои другие способности начинают угасать.

Е.С. Тюлькина